Нежить хохотала как безумная и выплескивала сырую силу волна за волной, призывая на разрушенную площадь свое мертвое войско. Некроманты, не занятые в сражении, пытались нейтрализовать смертоносную некроэнергию. Их было шестеро — и ещё двое лежали не шевелясь. После короткого приказа Джердиса трое из шестерых рассредоточились по периметру, готовясь отражать первую волну нежити. Сам он пока не вмешивался — берёг силу для дальнейшего сражения.

Марк, по счастью, был ещё жив. На ногах, правда, уже не стоял и весь был залит собственной кровью. Он, кажется, не заметил, как Киара оттащила его подальше от лича и выдернула из его руки испещренную гренвудскими рунами железку.

— Бесишь, Эйнтхартен! — прошипела она, хотя предпочла бы наорать от души. — Ни на минуту нельзя одного оставить!

Драгоценное спокойствие норовило рухнуть в Бездну и рассыпаться на мириады осколков. От мысли, что этот недоделанный герой чуть не помер с концами, на глаза наворачивались слезы, и даже орать ни на кого больше не хотелось. Лишь бы только Марк не отправился на тот свет прежде, чем доберется до лекарей.

«Я принцесса, и я не хочу ничего решать! — капризно подумала Киара, шмыгнув носом. — Хочу батистовый платочек и рыдать на груди у своего павшего рыцаря».

Однако ж до тех пор, пока лич не подох окончательно, Киара Блэр сама себе и принцесса, и рыцарь. Она это понимала, а посему спешно утерла глаза измятым рукавом и, повернувшись, уставилась в бездонные черные глаза архимага Джердиса.

— Драконы выкосят часть нежити — мне удалось добавить в их зомбирующую программу новые атакующие чары. Вампиры помогут избавиться от вендиго. Вы же… постарайтесь, чтобы вся эта пакость не добралась до меня раньше, чем я доберусь до Элриссы.

Джердис кивнул — как всегда, сухо и деловито.

— Нежить до тебя не доберется, девочка. Делай что нужно.

«Ладно, каким-то чудом ты узнала про Глаз Бездны… и выжила… и что же? Думаешь теперь, что ты умнее меня?» — раздался в голове вкрадчивый голос. По-видимому, Элрисса хотела потянуть время.

«Да это вроде как очевидно. — Киара усмехнулась, старательно изучая ауру лича. — Я сделала вид, что пляшу под твою дудку; используя твои же руны, восстала из мертвых и при этом не превратилась в кровожадное чудовище. А всё твоя непомерная гордыня и любовь к показухе».

«Жалкая девчонка! Если ты и пошла моим путем, тебе всё равно не хватило духу и мозгов, чтобы довести дело до конца!»

Она не ответила, продолжая искать брешь. Да и что толку говорить с тварью, как с человеком?

«Напрасно стараешься, — злорадно поведали ей. — У меня нет уязвимых мест!»

«Это ты так думаешь», — не менее злорадно откликнулась Киара. И резко потянула на себя ту тонкую, незримую ниточку, что связывала её с личем.

Сила Элриссы, тёмная и душная, хлестнула внутрь Киары. Она давилась ею, как какой-то невыносимой тухлятиной, но продолжала поглощать; Элрисса же оглушительно завизжала и пошла в атаку, от ярости позабыв о боевиках Круга. Её черная молния достигла цели, но слишком поздно. Сдвоенный удар от Фалько и Эрдланга уже было не отразить.

Киара с трудом, но села и утерла кровь с лица дрожащей рукой. Она лично хотела увидеть, как с тварью будет покончено.

Лишенная сил, Элрисса рассыпаа́лась прахом. Медленно, постепенно, изрыгая проклятья и всё ещё пытаясь атаковать врагов. Однако сил в ней больше не было, и даже огромная армия нежити давно уж рухнула замертво — лишь несколько из вендиго ещё рычали, и двуручники вампиров с хрустом вонзались в их усиленную металлом плоть.

Наконец, от лича остался лишь скелет — груда желтоватых костей, которые будто бы вытряхнули из первой попавшейся фамильной усыпальницы. На разрушенной площади воцарилась гулкая тишина.

Её разорвал громкий сухой треск, как если бы кто-то поджег кипу хвороста. Краем глаза Киара увидела яркую вспышку — огненный шар испепелил белеющие на фоне брусчатки кости.

«Марк!»

Киара подорвалась с места — и не скажешь, что всего минуту назад ей хотелось улечься прямо на разбитые камни и окунуться в спасительное беспамятство на ближайшую неделю. Марк, — её Марк, демоны дери! — был жив. Едва держался на ногах, шатался, зажимал руку, пораненную гренвудским артефактом, но был жив. И будучи одной ногой в могиле, судя по виду, умудрился обратить в пепел остатки своей матушки.

Весьма символично.

Дикое бешенство и злость на него смешались со слезливой радостью. Желание разреветься как дурочка Киара собиралась спрятать за руганью. Не успела.

Стоило оказаться рядом, как Марк прижал её к себе. (На деле — навалился всем своим немалым весом.) Крепких объятий не вышло — его руки дрожали, а в теле не чувствовалось ни капли магии. Он что-то шептал ей в волосы, наверняка пачкая их своей кровью. Что именно, Киара не слышала, со всех оставшихся сил вцепившись в его плечи.

«Боги, как же я тебя…»

— Что ты там бормочешь? — перебивая саму себя, буркнула Киара. Руки на талии сжались чуть сильнее — а потом мягко и совсем немного отстранили, чтобы она могла видеть его лицо.

— Выйдешь за меня?.. — хрипло и очень устало спросил Марк.

— К-куда выйдешь? — в ужасе переспросила Киара, гадая, не рухнул ли увесистый кусок черепицы на голову бедняге Марку. — Эйнтхартен, ты… тебе двадцать пять! Никаких свадеб в обозримом десятилетии, порукой тому слово господина Энобуса!

— Но мне двадцать семь…

— Да какая разница!

— А потом? Потом выйдешь?

Кажется, после очередной смерти она стала слишком сентиментальной. Потому что вместо поисков ближайшего окна — ну или вон котлован какой замечательный! — Киара уткнулась носом в его плечо и буркнула тихое «ага». Таким, как Эйнтхартен, проще дать, чем объяснить, почему «нет». Но не удержалась и добавила уже громче и строже:

— Но учти: я пойду только за архимага!

Марк в ответ обнял её. А позади них, едва стоящих на ногах, обнимающихся посреди разрушенной площади, залитой чужой кровью, братец Лайам ехидно возвестил:

— Ставлю десять золотых на скорую свадьбу!

— Окстись, Эрди. Какие уж тут ставки? — в тон ему откликнулся Алистер. — Мы с Мортимером их для того и свели, чтоб на свадьбе погулять. Как видишь, не прогадали!

— Однако. Может, брачное агентство откроете?

— Хм-м…

«Вот же придурки великовозрастные», — мысленно припечатала Киара. Но вышло беззлобно и почти ласково.

И правда ведь — не прогадали.

Эпилог

— Бездна! Киара, прекрати психовать! Это всего лишь свадьба, а не битва с нежитью! — Марк, ещё час назад облачившийся в парадный костюм, сквозь пальцы наблюдал, как Киара мечется по дому.

— Да уж лучше нежить, чем бородатая рожа Альфарда! У твоей маменьки, случайно, ещё одной филактерии нигде не завалялось?

При упоминании дражайшей и, к счастью, окончательно почившей матушки Марка передернуло. После тех событий минул год, но вряд ли хоть один иленгардец в ближайшие полвека забудет о фееричном воскрешении Элриссы аз-Саадат. На восстановление столицы ушел месяц — и это с использованием магии. Треть этого срока Марк на пару с Киарой провалялись в медотсеке Академии и с завидным единодушием бесили целителей — торчать в окружении белых стен им надоело в первый же день.

— Сплюнь, дура!

— Сам дурак! Куда я подевала свою шкатулку с украшениями? Боги, зачем мы вообще переехали?!

— Затем, что кто-то захотел ещё одного кота, а расширять кладовку в старом доме было уже некуда. — Марк поднялся с кресла и поймал её за талию. — Киа, успокойся. Ты прекрасна и без всей этой канители. Это даже не наша свадьба! Что ты будешь делать, когда будем жениться мы?

— Сбегу из-под венца, — буркнула Киара, но на объятья послушно ответила.

— Не сбежишь, уже поздно. — Он кивнул на тонкий серебряный браслет на её руке и демонстративно подцепил его пальцем. Идти замуж его принцесса ни в какую не хотела, но на официальную помолвку всё-таки согласилась. — Да и трудно будет прятаться от архимага.